Вы можете себе представить, чтобы на площади перед главным входом в Храм Христа-Спасителя в Москве мальчишки, поставив четыре кирпича вместо ворот, шумно играли в футбол?

До поездки в Каир я тоже этого представить не мог…

Но обо всем по порядку.

Церковь Святой Варвары в старом Каире. Мы первый раз видим коптскую литургию. Тесный храм, битком набитый босыми людьми (в коптских храмах принято разуваться). Большое количество детей. Такое впечатление, что их больше, чем взрослых. Они, кажется, везде – сидят на полу храма, застеленном скромными потертыми коврами, самые маленькие сидя дремлют, опершись о шкаф, в котором находятся частицы мощей святых. Служба транслируется через громкоговоритель в церковный двор, поскольку храм не вмещает всех. Мужчины ритмично и энергично поют молитвы в такт звона медных тарелочек в руках одного из них.

Мы привыкли к тому, что есть моменты литургии, когда служащий священник имеет возможность молиться в алтаре молча. В это время звучит хор или читает чтец. Священник в эти моменты, как правило, находится в алтаре и людям он не виден. Поскольку у коптов последование литургии схоже, у священника так же есть такие минуты.

В это время священник прямо в центре арочного проема царских врат (а врат как таковых у коптов нет, есть лишь проем, завешиваемый плотной занавеской с вышитой храмовой иконой) повесил кадило, сел под иконостасом рядышком с этим проемом и… его босую фигуру тут же облепило множество детей. Самые быстрые с довольными лицами взгромоздились священнику на колени. Глаза и у детей, и у священника светились радостью…

Невольно всплыли слова Христовы: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне; ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19, 14).

…А во дворе, увидев среди нас священника в непривычной одежде и с непривычным металлическим крестом (у коптов они сплетены из кожи), к нам подошел мальчонка лет шести-семи, отодвинул рукав немножко великоватой рубашки и показал запястье правой руки с татуированным крестом. «Я тоже православный!» Православный навсегда!..

Патриарший Собор Святого Апостола Марка в Большом Каире – главный собор Коптской Церкви. В нем покоится часть мощей апостола Марка, перевезенная в 1968 году из Венеции коптским патриархом Кириллом VI.

Напротив центрального входа в собор, с другой стороны просторной площади расположена резиденция нынешнего патриарха Шенуды III. И вот на этой просторной площади мальчишки, положив четыре камня, имитирующих створ футбольных ворот, шумно гоняют плохо накачанный потертый мяч.

И никому в голову не приходит, что в этом есть какое-то неблагочестие. Эта футбольная картина настолько естественно и гармонично вписана в пространство главного христианского собора Египта, что становится понятным, что церковь и христианство – это не часть жизни этих людей, а вся их жизнь. Естественно выглядят девчонки-подростки, играющие на этой же площади в игру, очень похожую на нашу игру «в классики» с расчерченными на тротуаре квадратами. Естественно выглядит сидящий на ступеньках патриаршей резиденции мальчишка с надкушенной лепешкой в руках.

Видимо, только мы, иностранцы, как-то выпадали из этой своеобразной, не очень нам понятной, но очень греющей душу своей непосредственностью и искренностью гармонии. Но поскольку со всех сторон все нам улыбались и приветствовали, надеюсь, мы ее нарушали не очень сильно.

Наш гид, молодой православный парень Адель, на вопрос «Кого или что ты любишь больше всего?» ответил быстро, почти не раздумывая. Он сказал, что больше всего он любит Бога, родителей, сестер, братьев и… свою воскресную школу. Последняя часть ответа была настолько неожиданной, что мы стали уговаривать Аделя, чтобы он показал нам эту воскресную школу. И он согласился повезти нас в тот район Каира, в котором живет со своими родителями и который иностранцам, как правило, не показывают.

Пока мы почти час ехали в непривычно больших вагонах каирского метро среди разноликой по преимуществу мусульманской публики, на улицах стемнело.

И я никак не мог взять в толк, что и кого мы можем увидеть в воскресной школе поздно вечером, ведь в нашем понимании «детское» время уже закончилось. От метро мы еще некоторое время мы ехали на такси, в котором разговорчивый водитель рассказывал, почему он предпочитает нашу «Ладу-копейку»: «Прочная военная машина!». По нашему пониманию, было совсем позднее время.

Мы вошли в большие церковные ворота. Прямо за воротами мы увидели уже знакомую картину – на пыльной площади перед храмом при свете фонарей мальчишки играли в футбол. Молодые мамы катали в колясках своих младенцев. Из храма со светящимися и смотрящими на все четыре стороны крестами выходила свадебная процессия. Мальчишки катались на перилах церковных ступеней. Вся площадь перед храмом была заполнена шумной молодежью. В церковном скверике за столиками сидело большое количество что-то неспешно обсуждавших юношей и девушек. Жизнь только начиналась после дневной африканской жары! Оказывается это и была так любимая нашим Аделем воскресная школа, научившая его любить Бога и родителей.

Храм после венчания закрылся. Молодожены с гостями после венчания, сигналя клаксонами, уехали. Но людей не стало меньше. Их становилось только больше. Скверик со столиками оказался молодежным православным клубом. Такой вот ночной клуб по-коптски! Открылась библиотека. Открылись учебные помещения.

Ежедневная привычная жизнь христианского Каира продолжалась здесь. Ведь за воротами этих храмов-школ, храмов-домов мир иной веры, другой религии, в лучшем случае безразличной, но время от времени агрессивной.

Здесь под светом церковных крестов естественно, гармонично, по-настоящему, без пафоса и специальных программ по основам коптской культуры вырастают любящие Бога, свою Родину как Вторую Святую Землю и родителей молодые христиане, которым невозможно снять с себя крест.

Андрей Остапенко

На фото: В храме Святой Варвары в старом Каире

Часть 2